Тот, кто сидел в нём — или, как ему казалось, сидел в нём — запрещал ему давать хоть кому-то лишнюю информацию, которая может повредить Неду. Говори о чём угодно, только не о своих способностях, своём умении и жди удобного случая. Какого? Этого Нед пока не знал. Удобного случая…под этим можно было понимать всё, что угодно. И ждать бесконечно долго.

С того дня, когда он убил парня на поединке, в его жизни мало что изменилось. Вопреки ожиданию, Неда совсем даже не возвысили, ну — кроме чина капрала, конечно. Да и кому он был нужен — неграмотная деревенщина, умеющая лишь убивать. Таким место на войне, куда он скоро и отправиться.

Полковник несколько раз пытался организовать бой Неда с кем-нибудь из солдат, но те категорически отказывались участвовать в самоубийстве, презрев все угрозы и посулы щедрого вознаграждения.

Как ни странно, страшная смерть противника Неда послужила хорошим щитом, оградившим его от попыток сделать из парня призового бойца. Увидев безуспешность своих усилий, Хеверад оставил затею и забыл о Неде — что Неда немало порадовало. Ни к чему пристальное внимание к его персоне. Пока нужно было затихнуть и залечь на дно, как камбале, спасающейся от хищной рыбы. Пройдёт опасность, и можно будет выплыть на чистую воду.

Вот только сколько не думал Нед, не мог понять — какая опасность? Ну что ему угрожает? Он в армии — даже если сейчас его найдут и предъявят обвинение в убийстве десяти человек — он чист, согласно закона.

Маги. Вот кто его волновал. Как только он думал о том, что окажется рядом с ними — его пробирала дрожь и хотелось скрыться куда подальше. Благо, что на базе морской пехоты не было магов, даже лекарей-магов. Они жили в городе, как и почти все офицеры Корпуса. Тут же, в городе, маги учились, тренировались, и когда Корпус отправлялся за море, воевать, появлялись на корабле, да и то — жили в отдельных помещениях и никогда не общались с «мясом». Никогда.

Это была высшая армейская каста, презрительно относящаяся даже к офицерам, чего уж говорить о простых солдатах. Шанс того, что Нед столкнётся с магами, был. Но очень невелик. И вряд ли они стали бы высматривать среди серой солдатской массы затесавшегося в ряды копейщиков мага, чёрного мага, демонолога.

Кстати сказать — вот этот пункт и был самым страшным. Как поступят, если узнают, что Нед не просто чёрный маг, а ещё и демонолог, а ещё….Нед боялся признаться в этом даже себе — ОДЕРЖИМЫЙ чёрный маг?! На их месте он просто отрубил бы такому типу башку…если бы сумел. Поэтому — Нед разработал план действий на ближайшие годы:

Задачи точные, по-армейски чёткие — и Нед следовал им, руководствуясь чутьём человека, привыкшего выживать всю свою жизнь, а ещё…внимая странным мыслям, всплывающим из глубины его сознания. Пока те не противоречили трём пунктам его программы…

— Пей! — Ойдар плюхнул полную кружку вина перед Недом, и тот с недоверием уставился на тёмную, пахучую жидкость — что ты смотришь, пей! Вино! Что, никогда не пробовал? Хорошее, красное, дорогое только, зараза! И вообще — всё у них дорого! Эй, трактирщик, почему у тебя всё так дорого?!

— А что, и правда дорого? — шепотом осведомился Нед, наклонившись к уху Арнота.

— Ты знаешь… — поморщился тот — раза в полтора дороже, чем мы бы отдали за то же самое в Шусарде. Ойдар, ну хватит орать — трактирщик ещё и стражу вызовет, и Неду нагорит за нас. Лучше поглядывай за вон теми двумя придурками — похоже они норовят свалить куда-нибудь. Ясно, что всё дороже — город живее за счёт корпуса морской пехоты, и вытягивает у нас деньги. Нед, ты правда никогда не пробовал вина?

— Нет…не приходилось — Нед ещё раз наклонился над кружкой и с опаской сделал маленький глоток. Поморщился, и с отвращением констатировал:

— Гадость какая! И как им напиваются? Оно же горькое, противное! Да ещё отдаёт смолой!

— Смолой? Ах он сучонок! Точно — смолой! — отхлебнул Ойдар — сейчас я пойду к этому козлу, что подсунул нам вместо хорошего вина эти помои, и скажу всё, что о нём думаю!

— Ойд, ты наклюкался — помотал головой Арнот — я тебе точно говорю — это закончится плохо!

— Да мы эту стражу…да мы её…эй, придурки! — встрепенулся он — вы куда собрались?! Капрал сидит здесь, а вы куда?

— Тебе чо, больше всех надо? — угрожающе спросил парень лет около тридцати, с хищным, узким лицом — сиди, и не рыпайся! Вернёмся мы, не клади в штаны со страху! И вам отстегнём долю!

— Парни, вы не пойдёте на грабёж — спокойно сказал Нед, и сцепил обе руки в замок — если сейчас выйдете из трактира, я догоню вас и переломаю вам кости. Верите?

— Ты чего…капрал?! — резко спросил парень, а второй, похожий на него волчьим выражением глаз, нахмурил брови, впиваясь глазами в лицо Неда — много о себе возомнил?! Думаешь, если ты победитель, так можешь теперь указывать нам, как жить? Что делать, и что не делать? Запомни — ты не всегда будешь на ногах. Когда-то тебе придётся и уснуть. И когда ты уснёшь — можешь и не проснуться. И не помогут тебе боевые искусства! Лучше выпусти нас — спокойно, без шума и драки, а мы отстегнём тебе долю, и ты будешь жить тихо и мирно, как и раньше. Хорошо?

— Нет. Нехорошо — тихо сказал Нед, едва заглушая залихватскую музыку, под которую отплясывали две подвыпившие парочки — ребята, я уже вам сказал — вы не будете разбойничать, пока я у вас капрал. И не выйдете из трактира без моего разрешения. Дитас, ты понял?

— Понял. Как меняются люди — видели, парни? Был нормальный парнишка, а теперь? В сущности — кто ты такой? Деревенщина! Ублюдок! Как и все мы! И стоило тебе нацепить нашивку — сразу стал выше всех?! Ну, ничего, ничего…пока ты капрал, говоришь? — Дитас многообещающе усмехнулся, и в его мозгу всплыла картинка — тёмная казарма с рядами кроватей в три этажа, и Нед, спящий на нижней кровати под своими товарищами. Рука с ножом, вонзающаяся ему в сердце… Дитас на самом деле собирался его убить, в этом сомнений не было.

Нед встал, медленно, как будто его тащили силком, подошёл к мужчине, с лица которого нехотя сползла улыбка, сменившись гримасой испуга, а затем без замаха хлопнул ладонью правой руки, сложенной в лодочку, по груди Дитаса.

Разбойник вдруг захрипел, упал на колени, глаза закатились, будто по его голове ударили здоровенным поленом, а затем затих, потеряв сознание. Его подельник попятился назад, глядя в страшные, чёрные как омут глаза Неда, упал, запнувшись о табуретку, и тоненько завизжал:

— Не надо! Не трогай! Пожалуйста! Мы никуда не пойдём! Не убивай!

Под ним расплылась лужа — парень перепугался так, будто на него напал рыжий горный медведь, способный порвать человека пополам одним движением лапы.

Нед выдохнул, притронулся к резко заболевшей голове, в которой толчками билась кровь, и хрипло сказал:

— Иди в сортир, приведи себя в порядок. Воняет. Этому — дайте вина. Он жив.

Нед наклонился к лежащему парню, продирающему бессмысленные глаза, и тихо сказал:

— Ещё раз пойдёшь против меня — больше я тебя в живых не оставлю. Понял?

Парень мелко закивал головой и захлёбываясь, стал глотать вино из кружки, которую ему подал кто-то из сослуживцев. Они всё это время стояли вокруг и смотрели, как Нед расправлялся с недовольным. И все понимали — Нед едва не убил его. И убил бы — но…не стал этого делать.

— Что это было? — тихо спросил Арнот, глядя на возбуждённого, кусающего губы Ойдара — что он сделал? Он же только хлопнул его по груди!

— Он остановил ему сердце — так же тихо ответил мастер уацу — на время остановил. А если бы захотел — остановил бы навсегда. Одним касанием. «Ладошка бога» называется. Представляешь себе убийцу, который проходит мимо тебя и случайно — совсем случайно! — хлопает тебя по груди. Или по голове. Или по плечу. И ты падаешь и умираешь. И никто не может понять — почему? Как это случилось? О боги…я иногда боюсь нашего Неда…